Эльнора уже много лет работает в мире моды, за плечами имеет огромный опыт стажировок у известных дизайнеров и большого количества выпущенных коллекций.
Перед поступлением в университет мне было непонятно, с чем я хочу связать свою жизнь. Мне очень нравилось шить, но тогда не было понятия дизайнер, а быть просто портнихой быть не хотелось. Тогда отец принял решение, что я буду учиться в нефтегазе. Родители очень хотели, чтобы у меня было высшее образование, так как я проживаю в Узбекистане, и с дипломом у меня будет стабильная работа.
В 16 лет я поступила в университет, но ненавидела там учиться и молилась, чтобы меня отчислили.
Мама отправила меня в школу шитья. Затем я поступила в частную школу моды, где отучилась три года. Параллельно с работой и учебой я занималась fashion индустрией.
После его окончания в 20 лет я устроилась на работу в нефтегазовую компанию, где проработала 4.5 года. Работа была стабильной и высокооплачиваемой, но для девочек там не было перспектив.
С первого года, как только я приступила к шитью, я уже могла создавать свою собственную коллекцию.
В одно время все активно читали Алхимика, где говорилось о необходимости найти свой путь. И если у тебя получится все с первого раза, значит ты его нашла.
Тогда я выиграла свой первый конкурс дизайнеров. Дефиле прошло успешно. Я была ещё неопытной, а моими оппонентами были уже профессиональные дизайнеры.
После победы я убедилась в своём выборе и продолжила свой карьерный путь.
После презентации других коллекций я участвовала в междугородном конкурсе дизайнеров подиума, шила одежду для ведущих, певиц.
Затем я настроилась на участие в конкурсе со своей коллекцией через OSIYO RAMZI. Меня там очень хорошо приняли и считали одной из лучших. Я использовала в одежде икат, накидывала прозрачный шифон и срез шелка в два слоя, чтобы было его видно слегка. Тогда одежды такого плана не было нигде. Все шло шикарно, пока я не столкнулась с недопониманием в Текстильном Университете.
После чего меня перестали якобы все узнавать, перестали звать на просмотры. Я все равно на них приходила, несмотря на жесткое игнорирование. Это был огромный стресс для меня. После чего я три года не могла возобновить свою деятельность и вернуться в эту сферу.
Я начала работать фотографом с экс мужем. Мы открыли собственную студию, он занимался видеоконтентом, а я фотоконтентом. Потихоньку он меня настроил и настоял на том, чтобы я вернулась к шитью.
Во время съёмки одного клипа я сшила платье певице Шахзоде, с чего снова возобновилась моя деятельность.
Я решила, что мне нужно учиться дальше. Я не хотела этому обучаться у нас и решила, что мне надо куда-то уехать, но было тяжело осуществить это в финансовом плане. Было необходимо оплачивать десятитысячный контракт, проживание и переезд. К тому же необходимо иметь на счету дополнительные деньги, что мои родители не смогли бы потянуть.
Я изучала французский язык в учебном центре, где мы познакомились с бывшим супругом. Мы решили вместо растрат на свадьбу и ненужную сарпу, оплатить школу и проживание во Франции. Все согласованно приняли решение отправить меня на учёбу. В университете мне дали 30% грант после просмотра моего портфолио.
Во Франции я училась на дизайнера и параллельно работала востребованным фотографом в звукозаписи. Туда к нам приходили певицы, для которых я делала одежду. С ними было очень интересно работать, ведь всегда в удовольствие работать с известными личностями.
Как попала в Louis Vuitton
Я устроилась в Louis Vuitton, ещё когда была на первом курсе, это случилось очень спонтанно.
Моя однокурсница японка стажировалась у французского дизайнера. Он дружил с директором подразделения ателье Louis Vuitton, которое шило кожаные модели для коллекции. Он предложил стать ей работу, но она терпеть не могла выкройки и 3D моделирование. Тогда она рассказала про меня, о том, что я очень круто справляюсь с подобной работой. Я пришла с огромными сумками своей коллекцией, чего они вообще не ожидали увидеть. Меня сразу же приняли. Сам Louis Vuitton никогда не представляют объявлений о том, что ищут стажеров. Поэтому можно биться сколько хочешь, но будет все бесполезно.
Мне очень повезло, что я смогла с ними поработать над коллекцией. Я им тогда очень запомнилась, так как проделала большую работу, задерживаясь там допоздна.
Когда я работала в Louis Vuitton, я делала бюстье для Селены Гомез.
Тогда я даже не знала, что делаю его для неё, это была вещь из коллекции. Я видела Джиджи Хадид и многих популярных моделей, кто ходил для Louis Vuitton, Saint Lauren, Huelle и других дефиле.
Я делала пальто и платье для Катрин Денев.
Конечно работала над этим не одна я, а целая команда. Одевала таких моделей, как Lidia Judickaite, Natalie Westling, Hoyeon Jung, Mica Arganaraz.
Делала платье для Софи Тернер, список очень большой известных актрис, над одеждой которых я работала.
После третьего курса я искала работу, и компания мне предложила контракт — когда за работу тебе оплачивают учебу. Я была в шоке, что меня согласились взять. Ибо перед этим им пришлось предпринять много шагов, написали мне письмо, сделали рабочую визу. Хотя было бы гораздо проще взять на работу француженку, у которой вообще нет никаких проблем.
На самом деле, оказывается, где бы ты ни находился, связи работают везде. Просто так никуда не берут, я не смогла устроиться даже продавщицей по приезду во Францию, конечно я потом была этому очень рада. У меня спрашивали, есть ли у меня образование продавщицы. Даже когда устраиваешься няней, просят предоставить опыт.
Самое классное знакомство я приобрела, когда мы искали квартиру. Нас поселили в очень плохом районе Сан-Дени, и мы начали искать квартиру в другом месте. Мне сказали, что один учитель сдаёт домик в буржуазном пригороде Парижа. Оказалось, что он живет в доме времён Наполеона 3. Они как раз выбирали постояльцев по критериям личности, так как двор был общим. И мы с ними сразу нашли общий язык. К тому же, его супруга и он оказались очень интересными людьми, жена работала замом префекта, а у него было своё производство для Burberry и других брендов. Он был из фэшн индустрии, изготавливал ткани.
Это было мое лучшее знакомство за всю жизнь.
Он очень большую роль сыграл в моем становлении личности, как человека. Позже через несколько лет он мне помог с работой, рекомендовал своим друзьям и различным брендам.
Причина возвращения
Мы заранее планировали вернуться. Основной целью было уехать туда отучиться на дизайнера. Во Франции я работала на хорошие бренды, работала креативным директором, фотографом, работала в парфюмерии. Все высоко оплачивалось, приобрела много крутых связей. После контракта с Louis Vuitton меня приглашали в Saint Lauren на следующий контракт.
Я решила думать по-взрослому, я же не буду открывать бренд «Эльнора Ризаева» и сразу стану, как Chanel. Я понимала, что если я останусь, буду работать исключительно на кого-то. А мне хотелось запустить собственный бренд.
Все приезжают в Париж за какой-то мечтой.
Должно быть сумасшедшее сочетание таланта, работоспособности и удачи, чтобы добиться большого результата.
На меня очень странно смотрели и реагировали, когда я приняла решение возвращаться на родину, и упустить возможность работать в Saint Lauren.
В Ташкенте мне нравится. У меня своя квартира. После маленькой съемной квартиры за 800 евро в 15 квадратах понимаешь, насколько круто иметь свою собственную крышу. У меня есть своя мастерская, за которую не надо платить 50% от налогов, как во Франции, где налоговая система очень суровая.
Конечно бывают моменты, когда я езжу по Ташкенту и понимаю, какой он некрасивый по сравнению с Францией. Но пытаюсь своими силами его украшать.
Во время учебы я выиграла первое место в конкурсе. Мою коллекцию считали самой гармоничной и появились первые клиенты-французы. Я поняла, что настало мое время и создала свою коллекцию ELARI.
Myelari я придумала в 16 лет в 2004 году. Я тщательно подходила к выбору названия своего бренда. Сейчас в мире появилась тенденция называть бренд своим именем, я решила обойти это стороной. Один преподаватель во Франции раскрыл небольшой секрет, что если называть бренд под своим же псевдонимом, он не будет окупаться, если конечно ты не популярная личность, так как тебя все равно никто не знает.
Ты должен назвать бренд так, чтобы он отображал свою деятельность и эстетику.
Позже появился мой Stone City. Я придумала Stone City, который олицетворяет наш Ташкент, каменный город и мегаполис. Ведь мы живем в лесу из каменных домов. Если углубляться, то можно увидеть огромную эстетику бешеного ритма, когда живешь в быстром движении и постоянном темпе. В течение дня происходит очень много событий, мы занимаемся спортом, семьей, встречаемся с друзьями, успеваем забежать в магазин за покупками, не забываем про работу, а в конце дня нас ждет еще какое-то мероприятие или свидание. Переодеваться времени нет, постоянно бегать в худи и кроссах не хочется. Тогда пришла мысль создать одежду для женщин большого города, которым всегда хочется выглядеть при параде, но при этом отличаться универсальными и осознанно выбранными вещами.
Я разработала для Stone City логотип в виде хлопка. Этот символ из нашего сюзане, что означает маленький оберег желаний.
В Stone City вы найдете для себя уже что-то готовое, а в ELARI приходите для индивидуального заказа.
Платье примерно можно купить за 600-800 тысяч сумов, бомберы стоят $125, потому что очень много работы. Тем не менее цены считаются приемлемыми. У нас есть рубашки за 300-350 тысяч из узбекского хорошего хлопка. Есть с принтами, которые вообще не вымываются, сами всем пользуемся и тестируем. Мы стараемся делать такие вещи, чтобы люди могли купить качественные вещи за оптимальную стоимость.
Для ELARI я покупаю ткани более высокой гаммы, привожу из Франции из стоков дизайнеров, у меня бывают ткани из стоков Dior, Chanel, Louis Vuitton, Fendi. Вещи из этих тканей более практичные, долго носятся, и само производство очень отличается. Бренды заказывают их для себя, остатки распродают, что является осознанным потреблением.
Читайте также: Разумное потребление в Узбекистане. Существует ли?
В ELARI много ручной работы, идут английские швы, минимум оверлока или его вообще нет. В Lous Vuitton я научилась, как правильно нужно относиться к одежде во время пошива. До этого меня никто не учил, что вещи из коллекции должны создаваться примерно из одних и тех же тканей, сочетающихся и похожих принтов.
Тогда я была первой, кто создал в своей коллекции платья — плащи для беременных, с двойными рукавами и необычными силуэтами.
Творческие порывы и прокрастинация неуместны в дизайнерской сфере.
Адаптация
Тяжело в первую очередь с языковой адаптацией, во-вторых, у нас очень отличается менталитет. У нас совершенное другое поведение — мы очень разговорчивые, слишком общительные, слишком яркие, в этом плане французы очень сдержанные.
С другой стороны очень много бюрократии, это непривычно, у нас с этим все проще. К тому же, когда ты иностранец, тебе очень тяжело устроиться на работу. Они видят твоё резюме и то, что ты из Узбекистана, страны, которую никто не знает. Думают, что твоё CV ненастоящее.
Узбекистанцы, которые живут во Франции, имеют очень интересные позиции, работают в ведущих компаниях, в топ-менеджменте.
Едут либо учиться, либо работать на высокой должности, другого не дано. Было очень приятно на это смотреть, искренне гордишься своими людьми.
Конечно не все официально проживают там, находятся те, кто ехал, как турист и остался как нелегал. Такие люди работают в чёрную и им хватает разве что на проживание.
Арт-дирекшн в Buka
Я являюсь креативным директором BUKA.
Почему меня никто не предупредил, что быть креативным директором так тяжело?
Дизайнер – это человек, который придумывает. Мы все в Узбекистане привыкли думать, что, если ты нарисовал красками красивые эскизы, твоя работа выполнена. Но когда начинаешь серьезно погружаться в работу, понимаешь, что сначала делаешь тренд рисерч, готовишь коллекцию, принты, срисовки, тех задачи, тех рисунки, утверждаешь образцы, лекало.
Креативный директор выполняет работу за троих.
Моя задача заключается в том, чтобы все контролировать, подбирать ткани, цветовую гамму. Я должна грамотно разрабатывать план для коллекции, чтобы все смотрелось гармонично. Когда ты креативный директор, ты реально оцениваешь возможность создания той или иной вещи. Как будут ее красить, хватит ли материала, успеют ли все сшить, общаешься с производителями.
Что различает Pangaia и BUKA? Pangaia, на мой взгляд, одежда домашнего типа, в то время как BUKA выглядит больше «на выход».
Между BUKA и Nike, нужно выбрать BUKA, потому что нет сомнений в том, кто производит, к тому же все создается из нашего узбекского хлопка. Работают люди, которые остались в своей стране, что очень приятно. Ребятам нравится шить для наших спортсменов, им нравится спорт.
Я хочу, чтобы одежда настраивала нас на какое-то свершение, на какой-то экшен в нашей жизни.
Выбирая Буку, мы делаем вклад в развитие спорта и здорового образа жизни в Узбекистане. Так как часть выручки идёт на развитие спорта в стране.
Мы строим воркаут площадки в стране, которые находятся на Юнусабад — Buka workout station 1. Вторая на Чиланзаре — Buka workout station 2.
Так же мы спонсируем спортивные организации и ассоциации, которые направлены на развитие спорта. Среди них федерации бокса, тхэквондо, самбо, и многих других.
Собственный стиль и тренды
Я очень люблю платья, блузочки и бюстики, но работая со спортивным трендом, я поняла, насколько интересен и актуален спортивный стиль. Так спортшик интегрировался в мой личный стиль.
В голове тоже произошло много изменений. Прежде чем делать одежду спортивному бренду, нужно все эмоции испытать на себе. Я пошла на бокс, чтобы прочувствовать все, что чувствует человек, который занимается спортом. Ведь не получится из Louis Vuitton кутюрного настроения резко начать создавать совершенно иную коллекцию.
Тренды
Мне не все последние тренды импонируют. Отложные воротнички не понравились, также немного сложно отнеслась к завышенным плечикам. Я не очень люблю классический стиль, брюки и пиджаки. Когда я была на Fashion Week дефиле молодых дизайнеров и увидела чапаны и костюмы в пижамном стиле, была в шоке. Я ожидала увидеть арт-хаус, сложные и нестандартные коллекции, и была разочарована.
Не переношу пижамный стиль. Он гармонично смотрится на отдыхе, это что-то очень расслабленное, но в повседневной жизни в Европе я не видела, чтобы его носили, они очень серьезно к этому относятся.
Люди в Европе совсем мало ухаживают за собой и при этом с таким кайфом себя ощущают, гораздо меньше парятся о внешнем виде.
Когда я впервые увидела француженок, я думала, почему они так ужасно выглядят.
Француженки выглядят ухоженно, но так, будто они сами такие, без приложения каких-либо усилий. У них хороший цвет лица, натуральный мейк с яркой помадой. Они очень любят чёрный цвет, кожаные куртки, открытые вещи. Они одеваются сдержанно, но при этом очень ярко. Они не делают укладку, нет макияжа и при том супер яркое лицо. Там люди максимально расслабленные.
Во Франции женщины независимые, а у нас идёт постоянное сравнение. Мне нравится, что женщины в Европе могут быть такими, какие они есть. Это тот момент, когда твоя индивидуальность сияет. Когда у тебя есть индивидуальность, тебя заметно, ты выделяешься и к тебе тянутся люди.
Читайте также: «Французы вечно всем недовольны», — ташкентская Эмили в Париже о жизни в самом романтичном городе на Земле
В Ташкенте очень красивые девушки, но немного замороченные. У нас стремятся к перфекционизму, возможно это от неуверенности?
Я тоже стремлюсь к перфекционизму, наверняка у меня тоже есть неуверенность в себе.
Они уделяют очень много времени всем процедурам. Они красиво одеваются, ходят на каблуках, как бы им тяжело ни было. Это заставляет тебя подтягиваться и так же следить за собой.
Мне близок французский стиль, но порой не хватает узбекской ухоженности.
Я ценю женщин, которые стараются, работают, ухаживают за собой и не дают расслабиться друг другу.
FW в Узбекистане
Я была на Tashkent Fashion Week 2018, мне вообще не понравилось. Раньше это все проходило намного лучше, приезжали селебрити, фотографы, дизайнеры, было интересно наблюдать даже по телевизору.
Показы устраивают для того, чтобы пропиариться и продать свою коллекцию. Дефиле — это работа и для бренда, и для того, кто не посещает. Для этого должны приглашать медиа, инфлюенсеров, байеров. В Louis Vuitton и Saint Laurent, например, байеры называли четкое количество заказов.
У нас дефиле — это просто дефиле. Организаторы не обеспечивают то, что должны. Поэтому я не вижу смысла участвовать в узбекских показах.
Это хорошо сказывается для привлечения новой аудитории. Когда ты выкладываешь с показа снимки в социальные сети, люди видят, что можно приобрести из новинок, как делали мои клиентки. Могли увидеть из Франции и сделать заказ.
У меня было дефиле на поп-ап от Myday. Эта была первая моя презентация коллекции в Узбекистане. Мы строили конструкцию, была триумфальная арка, которую мы собрали из больших экранов. Из неё выходили модели, она была как настоящая. Это был для меня персональный перфоманс, который я продвигала через социальные сети. Больше это было имиджевое мероприятие.
Мне нравятся модели девочки в Ташкенте, они очень выросли по сравнению с тем, когда я уезжала. Есть много моделей, с которыми мне комфортно и нравится работать.
Мне очень понравилось работать с Матлюбой — она хорошо показывает вещи. Нравится очень Амаля, есть не очень известные девочки, но кто очень красиво смотрится в кадре. С Сашей Тимоше я работала, было очень комфортно. Я брала в модели малоизвестных девочек с Promodel. Я бы очень хотела посотрудничать с агенством Nana Han. Оно является одним из лучших у нас в Ташкенте.
Из фотографов я бы выделила Лилю Миркаримову, Бобура Алимходжаева, Виталия Мун, Исфадиера, Шоху, Ксению Мирзаеву.
Из коллег своей области я бы выделила Lali, мне очень нравится, как она трансформирует узбекскую, национальную одежду на современную. Как она красиво интерпретирует узбекские традиции в одежде.
Я не люблю копировать и не хочу делать традиционную одежду. У меня есть свой определённый стиль. Я не думаю, что он похож с каким-то еще, что есть у нас.
Про икат
Я люблю икат как ткань. Она очень красивая, но непрактичная. Если смотреть как на символ в одежде, то мне кажется, у нас есть много интересных других элементов, и мы, дизайнеры, могли бы использовать их тоже. Икат используют и во многих других странах: в Мексике, Японии. Поэтому тяжело с помощью нее понять символику именно нашего государства.
А надо представить такой индификатор, чтобы сразу люди могли понять, что изображён Узбекистан. У нас очень богатое культурное наследие, богатая интересная история. У нас есть прекрасная архитектура, настенная, потолочная росписи, мозаика, много чего можно выделить для использования.
Сейчас мне кажется, что на смену икату пришёл гирих — весь город в нем. Когда я делала олимпийскую коллекцию для BUKA, я использовала настенную, потолочную росписи. Потому что икат не подходит под мужской, мужественный стиль.
Я очень гордилась тем, что шила одежду для сборной Узбекистана, но столкнулась с большими сложностями.
Вначале было сложно решиться на это. Я понимала, что это не просто сделать эскизы для коллекции, мне придётся это все самой отшить. При этом должно быть все качественно подобрано, необходимо предоставить технику, что скорее всего должна быть какая-то компания, с которой можно работать. Тогда я пришла в BUKA, представила себя, как дизайнера и договорилась о сотрудничестве.
Было очень сложно, надо было находить материалы, цвета, потому что мы выбирали не обычные цвета, которые можно купить на базаре — мы их специально выводили.
Касательно спортивной формы не было никаких проблем, а с парадной было немного странно. Было очень много поправок, изменений.
Одним из моих конкурентов в данном случае выступал один дизайнер, кто хотела сделать золотошвейные чапаны. Мне же не хотелось, чтобы другие страны видели наших «женихов в золотых чапанах» — это все уже давно устаревший формат.
После утверждения моей коллекции меня назначили соавтором. Я не понимала до конца, выбрали меня или нет. Я очень расстраивалась, было обидно, потому что выложилась на максимум.
Ещё был один неприятный момент, когда в Facebook коллеги-дизайнеры начали негативно отзываться. Я пыталась донести, что оригинальную идею никто никогда не возьмёт, всегда будут определенные правки.
В целом, я выиграла этот конкурс честно. После ситуации я научилась справляться с эмоциями, поняла, что 30 миллионов человек в Узбекистане, всем угодить все равно не получится, но если одежда нравится хотя бы одному проценту населения, это уже достижение.
Любимые бренды
Из дизайнеров — нравится Valentino (который создаёт Pier Paolo Piccioli), Céline (который создавала Фиби Файло), Nicolas Ghesquiere с его коллекциями для LV Alber Elbaz.
Комиссионки мне близки. Французские комиссионки очень интересные — там можно найти Chanel 50-х годов. Можно просто даже придти вдохновиться. Нравятся комиссионки по посуде, по предметам интерьера.
Но я не могу ничего там покупать сама. Я не хочу надевать одежду, которую уже кто-то носил. Мне кажется, в ней есть энергетика предыдущего владельца.
Про любимые изделия
Одна из самых первых вещей, которую я сделала клиентке из Франции, это юбка из неопрена и ремень. Она была ювелирно вырезана, как кружево по низу. Я сама все забивала, обклеивала алькантару.
Мне нравится свадебное платье, которое я делала для Садаф Муратовой, это очень минималистичное платье-бюстье из айвори сатина. У него большая пышная юбка, которая сама держится без каких-либо подкладов. Сверху был фатиновый топ со складочками и дополнял весь образ неожиданный кофейный пояс. Эта вещь была идеальной, его можно было легко отрезать и носить просто как платье с каблучками.
